.png)
Котов вокруг дома было много — на любой вкус. Тут можно было встретить матёрых котищ-бродяг, которые с самого детства жили на улице и уже не мечтали о другой судьбе. Были и выброшенные хозяевами по различным обстоятельствам. Их свозили сюда чуть ли не со всего города: «Всё равно у них там на окраине чуть ли не зоопарк. Одним больше, одним меньше, без разницы». Встречались и совсем маленькие котята, ведь о стерилизации тут и речи не шло. Правда, малышей было не так много — в суровых условиях им далеко не всегда удавалось выжить, особенно зимой.
Жители окрестных домов делились на несколько категорий. Первые негодовали по поводу «зверинца» и названивали в администрацию, требовали, чтобы там решили проблему. Но чиновники что-то не очень торопились бросать все дела и заниматься котами.
Вторые относились к обилию котов безразлично. Аргументировали тем, что это же не собаки, не набросятся, не покусают. Зато во всех подвалах не найти ни одной мыши.
Наконец, некоторые, в основном пенсионерки, старались подкармливать котов, давали им клички и относились с жалостью. К этой категории относилась и Анюта. Она не была пенсионеркой, ей всего-то сорок пять. И одинокой дамой-кошатницей её тоже не назовёшь: муж, два сына, старший из которых уже завёл свою семью, а младший заканчивал школу. Кроме того, домашняя белая красавица-кошечка и хомячки. В общем, забот у Анюты хватало и без дворовых котов.
Тем не менее, она почему-то считала своим долгом заботиться об уличных котах: от оборванцев до «брошенок» со сломанной судьбой. И, если бы не строгий запрет мужа, дома бы оказалась далеко не одна кошка, а как минимум пяток.
Вот и ноябрьским поздним вечером Анюта вышла из дома с несколькими пакетиками корма и бутылкой воды. Подошла к импровизированной «кафешке» для бездомных котиков. Под ногами уже вертелось с полдюжины местных обитателей.
— Васька, не лез под руку, из-за тебя всё рассыплю! — притворно ругалась Анюта, когда ей «бодали» руки.
К концу «раздачи» возле мисок крутился уже десяток котеек самых разных возрастов и окраса. К корму первыми подобрались самые крупные и наглые: в уличной жизни не до джентльменства.
Особенно жалко на этом фоне смотрелся ушастый серый котейка. Анюта видела его впервые: наверное, прибился к своим более старшим сородичам, чтобы те научили, как выжить на улице.
Но сейчас старшие лишь недовольно шипели на малыша и не давали подойти к миске. Тот как-то неловко крутился возле еды, будто надеялся, что они поедят и уйдут, оставив и ему порцию. Но у котов на этот счёт были свои планы: когда живёшь на улице, каждый раз ешь как в последний.
«Нет, этому на улице не выжить», — с тоской подумала Анюта. Развернулась, быстрым шагом пошла к подъезду. «Только не поворачивайся, только не поворачивайся», — говорила про себя женщина. Но тут же не сдержалась и оглянулась. Котёнок всё так же растеряно бегал вокруг своих старших товарищей.
Решение пришло как-то само собой. Анюта быстро подошла к котёнку. Тот и не думал убегать — молодой, наивный, такие точно не выживают. Пачкая куртку, Анюта прижала серый мокрый комочек к груди.
«Мужу что-нибудь скажу. Он у меня понимающий», — решила женщина.
В итоге Мурзик стал домашним котом. Первым делом он решил поладить с уже обитавшей дома белой кошечкой, постоянно таскаясь за ней хвостиком. И долго не мог поверить, что теперь у него есть собственная миска, и ему не нужно ждать, пока первым делом поест кто-нибудь ещё…
